Рубрика: Мы помним ваши имена…
Материалы из фондов Вахтанского историко-природного музея.
Участник Великой Отечественной войны-
Ямщиков Степан Александрович.
Воспоминания об отце, дочери
Ямщиковой Тамары Степановны.
Мой отец, Ямщиков Степан Александрович, родился 12 января 1915 года в дер. Терёхино, Кугальского с/с, Яранского района, Кировской области.
Он участник Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
Годы жизни 12. 01.1915г.-21.04.1975г. Женился до войны, в феврале 1938 года, за полгода до ухода на службу в армию. До войны- детей не было. Служил на Дальнем Востоке, в Хабаровском крае.
В 1939 г. войска с Дальнего Востока, стали перебрасывать на войну с Финляндией. «Пока мы ехали, война закончилась, и нашу часть вернули обратно в Хабаровский край»- так рассказывал мой отец.
Его служба в армии закончилась в ноябре 1940 года, и он остался работать в г. Комсомольск на Амуре, на строительстве авиационного завода.
В начале войны опять был мобилизован, но продолжал работать на том же авиационном заводе.
С лета 1942 года войска с Дальнего Востока стали перебрасывать на Запад. Так он оказался на Западном фронте. В каком именно месте, в начале, ему пришлось воевать, я не могу сказать.
«Потери личного состава в боях были, но мне как-то везло. Ранений не было, и пуля меня не брала»- говорил он.
В 1943 году сражался на Курской дуге, сначала был стрелком, а потом связистом-телефонистом. Бои были тяжелые. В конце битвы был ранен в ногу, находился в госпитале на излечении.
Воевал в 849 арт. полку, 294 арт. дивизии, на 1-м Украинском фронте. Как рассказывал отец: «Немало пришлось пройти фронтовых дорог, терять друзей, испытывать голод и холод, видеть разрушенные деревни, города и села. Бывало, вши заедали несмотря на то, что мылись в банях, по возможности регулярно, всё бельё и одежду нам меняли- всё стиралось, выпаривалось. Давали чистые шубы, фуфайки, а эта зараза не выводилась. На следующее утро опять тут же кишела в них, а солдаты спали, ничего не чувствовали, настолько были измотаны боями».
Перед наступлением или перед боем, сидели в затишье, и каждый из бойцов вспоминал свои семьи: матерей, жен, детей, близких. Кто-то из них мог написать несколько строчек домой.
Иногда то из одного угла, то из другого слышалось: «Я, наверно, сегодня погибну, а ведь у меня пятеро детей, ещё небольшие. Как жена-то с ними будет справляться?». Другой ему вторил: «И у меня пятеро. Я не о себе думаю и не о смерти- тоже о них». Ещё кто-нибудь поддержит разговор: «Ребята! А какая жизнь-то будет хорошая и счастливая после Победы. Если и погибнем, то не зря».
Удивительно! Но несмотря на все лишения и невзгоды, в этих людях всегда была уверенность в Победе!
Мы, дети, родившиеся после войны, были ещё небольшие, затаившись, с любопытством слушали их. Фронтовики не любили рассказывать о войне. Героями они себя не считали и о наградах не думали, люди были скромные-себя не выпячивали.
«Не дай Бог, вам, детям, в будущем испытать то, через что мы прошли!»- говорили они.
Если только в праздники, собравшись за столом, выпив, бывало, не одну стопку водки, разговорившись друг с другом, открывались их души. В мирное время, им живым, не верилось, что в такой страшной войне, они остались живы.
Как-то отец рассказал один эпизод из их солдатской, фронтовой жизни, когда они совершали марш- бросок.
«Только что в нашу часть, пришла почта: письма, посылки. И я получил от жены и тещи с тестем посылку с сухарями и небольшое письмецо. Как только почта была роздана, поступила команда на построение. Нужно было срочно выдвигаться войсковому подразделению в заданный район. Я забросил вещь мешок с сухарями за спину и в путь. Колонна шла в быстром темпе, лесными дорогами и тропами. Тайно, скрытно. Идем день, идем ночь, уставшие, голодные, без воды и пищи, без отдыха. Только командир поглядывает на часы, что-то сверяет и опять нас поторапливает. Некоторые бойцы уже спят на ходу, есть отставшие. Сзади колонны идет командир, подбадривает отстающих. Есть командиры в начале колонны и в середине. На пути попадались мелкие речушки, пили на ходу из пригоршней. Но надо было колонну догнать, а силы-то не у всех были, некоторые отставали. В конце- концов дали привал на 15 минут. Тут же все попадали замертво. Ровно через 15 минут поступила команда на подъем, построение и опять в путь». Отец продолжал: «У меня в мешке были сухари. Вот они кой-кому из нас оказали поддержку. Это были обыкновенные ржаные сухари из домашнего высушенного хлеба. Чтобы как-то приглушить голод, командир мог выдать из моего мешка один или три сухаря совсем ослабевшим бойцам. Возможно, ещё у кого-то были какие-то крохи еды с собой?
Так изнемождённая колонна продолжала идти вторые, третьи сутки с небольшими привалами, но солдаты не роптали, не возмущались.
«Сколько ещё идти и сколько километров было пройдено?»- все держалось в секрете.
В заданный район они все же прибыли вовремя и без происшествий.
Возможно, эти сухари спасли кому-то жизнь, в том числе и моему отцу. Вначале он их не хотел брать с собой. Но командир сунул их ему в мешок: «Пригодятся».
Меня эта история потрясла. Всех было жалко. Хотелось плакать. Я тогда была школьницей, и было мне лет15-16.
И вот недавно, я услышала подобную историю по радио. Во время Великой Отечественной войны был подобный пеший переброс войск, первый в военной практике на такое большое расстояние. Начало передачи я не слышала, поэтому, где и когда это происходило, я не знаю. Я вспомнила рассказ моего отца и решила об этом написать.
В дальнейшем, отец, за бои в Польше, на Сандальском направлении был награжден медалью «За отвагу».
После освобождения Варшавы 22 января 1945 года, не дойдя до реки Одер километров 60, он получил тяжелое ранение позвоночника, от которого не мог излечится до конца войны.
Из госпиталя был выписан 18 мая 1945 года. Ноги не ходили, передвигался только на костылях. Дали инвалидность. Как дальше жить- не знал. И все же, благодаря госпиталям, а в дальнейшем с помощью жены (моей мамы), тещи и тестя (они лечили его народными средствами), через год он смог встать на ноги.
В послевоенное время работал на Канифольно- Экстракционном Заводе, с 1946 пол 1975 год (до смерти) на тяжелых работах. С возрастом болезнь давала о себе знать. Умер в возрасте 60 лет, не успев получить ни одной пенсии. Не один раз за хорошую работу получал благодарности, премии, не раз его фото было на «Доске почета» и в газете «Знамя труда». Построил дом, вырастил четверых детей, держали с матерью скотину. Любил чистоту и порядок. Сейчас у него 6 внуков и 8 правнуков.
Имеет награды: медаль «За отвагу», медаль «За победу над Германией», медаль «За освобождение Варшавы», юбилейную медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне» и другие.
В с вязи с этим, мне вспомнилось замечательное стихотворение поэта-фронтовика Константина Симонова, отвечающее военным и послевоенным событиям тех лет, хотя оно было написано спустя 26 лет после войны.
-Тот самый длинный день, в году
- С его безоблачной погодой
- Нам выдал общую беду
- На всех, на все четыре года.
- Она такой вдавила след
- И стольких наземь положила
- И двадцать лет и тридцать лет
- Живым не верится, что живы
- А к мертвым выправив билет,
- Всё едут кто-нибудь из близких
- И время добавляет в списки
- Ещё кого-то, кого нет…
- И ставит,
- Ставит обелиски.1971год.
Воспоминания о Степане Александровиче Ямщикове- участнике Великой Отечественной войны, записала его дочь,
Ямщикова Тамара Степановна, май 2020 год.